В этом году 1 августа исполнится 110 лет со дня начала Первой мировой войны. В этот день 110 лет назад Российская Империя объявила войну кайзеровской Германии. Начались кровопролитные сражения Великой войны на европейском театре военных действий. Эта бойня унесла жизни 10 миллионов человек, разрушила многие европейские города, не говоря о тысячах сожжённых сёл.
События тех ставших уже далёкими дней напрямую затронули Дрогичинщину и её жителей. Ещё до начала войны Российская Империя объявила мобилизацию, под которую попало большое количество уроженцев Кобринского уезда. Территория нынешнего Дрогичинского района на 1914 г. была именно в составе этого территориального формирования. Уездные органы власти и осуществляли мобилизацию мужчин на фронт. К сожалению, этот период нашей истории исследован слабо. Поэтому наш музей ведёт кропотливую работу по пополнению фондов соответствующей информацией и артефактами того периода истории. Мы собираем также воспоминания участников первой мировой войны, фотографии и документы. Наши фонды, как ни странно всё же пополняются. В этом году нам из Гродненского областного государственного исторического архива прислали список безвозвратных и санитарных потерь Русской Армии. В этом списке более 10 тысяч фамилий уроженцев Кобринского уезда Гродненской губернии. К сожалению, учёт потерь вёлся лишь до июля 1915г. На остальной период войны по потерям в архиве информация отсутствует, т.к. наша территория была оккупирована Кайзеровской Германией, и призыв на фронт уже осуществлялся из тех мест, где разместились беженцы из Западных областей Российской Империи.
В настоящее время на территории Дрогичинского района сохранились кладбища солдат воюющих армий погибших в ту войну. Это стало возможным благодаря тому, что по решению и под контролем Международного Красного Креста в 30-е гг. прошлого века несколько лет велись работы по упорядочению воинских захоронений первой мировой войны. Так появились кладбища погибших в д. Осовцы, Огдемер, Симоновичи с бетонными кубами и надписями на них фамилий и наименований воинских подразделений на немецком (латинском) языке. Иногда можно увидеть интересные надписи на польском и даже русском языках. На пример: «neznanu soldat armii russkoj, …armii bolhevizkoj» и т.д. Перезахоронения останков погибших вёл международный Красный Крест. Как мы видим по надписям на воинские кладбища свозили всех погибших не смотря на чьей стороне они воевали.
О Первой мировой войне я знаю с детства по воспоминаниям моего дедушки Степана Млынчика из д. Брашевичи. Сначала его семья оказалась в беженцах и временно проживала на ст. Грязи Орловской губернии в доме крестьянина по фамилии Морозов. В мае 1916г. Степан Васильевич в возрасте 19 лет был мобилизован на фронт. После обучения в запасном учебном полку г. Мытищи и принятия Присяги на верность Царю и Отечеству был направлен в 3-ю Армию Западного фронта на доукомплектование 16-го Финлянского полка 14 стрелкового корпуса в район г. Сарны Ровенской губернии, где фронт стоял по восточному берегу реки Стоход. Вот как Степан Млынчик в своих воспоминаниях описывает события той поры:
«Летом 1914 г. никто не мог предсказать, что начнётся война. Неожиданно 2 августа объявили мобилизацию, и нам стало ясно, что началась война. В течение месяца, из наших Шареевич (сейчас деревня в составе Брашевич) более 10 человек ушло на фронт. Мобилизовано было и несколько лошадей с повозками, в том числе забрали и нашу лошадь-кормилицу. Мобилизовали на фронт и моего родного дядю Ивана Млынчика. Он был к этому времени вдовец, так как жена и дети умерли 1913 г. Мы плакали, провожая дядю на фронт. Знали, что шансов вернуться живым домой у него не будет. Хозяйственными работами вместо него занялся я. Мне шёл 17 год. Никто не знал, что постигнут нас такие тяжёлые испытания, думали, что Варшава выстоит и немцев разобьют. Однако тревогу вызывало то, что русские укрепляют Брестскую крепость, и туда посылают наших деревенских мужиков на землеройные работы. Было ощущение того, что русские отойдут в глубь России и война придёт в наши края. Неожиданно в начале августа 1915г. меня направили на строительные работы в крепость. На ст. Дрогичин (д. Нагорье) собранную рабочую команду погрузили в поезд. Ночью мы двинулись в направлении Бреста. Ехали более 2-е суток и очень медленно, так как железная дорога была занята воинскими эшелонами. На третий день пути оказалось, что везут нас не в Брест, а где-то в сторону Белостока. Однако и туда мы не доехали. Вернуть нас через Брест домой уже было невозможно. Железные дороги у Бреста оказались заняты немцами и поэтому наш эшелон направили в Барановичи. Когда состав остановился на станции проводник эшелона (полицейский) сказал нам: "Можете расходиться по домам". И вот мы двинулись пешком по железной дороге на Берёзу. Через несколько дней наша группа пришла домой. Родные меня уже и не надеялись увидеть, но обрадовались потому, что я вернулся. Оказалось, что в нашей семье всё было готово к эвакуации. Имущество, которое не смогли взять на телегу с собой, пришлось закопать. Трудно было даже предположить, с какими трудностями вскоре нам придётся столкнуться на чужбине. О том, что фронт приближается, было видно по прибывающим в деревню войскам. В начале августа 1915г. в Брашевичи и Шареевичи прибыло много русских войск. Казаки нагнетали обстановку и торопили людей с отъездом запугивая немцами. Чтобы ускорить выселение поджигали сараи и дома. Это способствовало нагнетанию страха и паническим настроениям. Мой отец, видя, как казак с факелом подъехал к полю с неубранным житом, начал просить солдата не жечь хлеб и не брать грех на душу. Я хорошо помню слова отца, который умолял солдата и говорил: «Русские, как и мы православные. Зачем Вы сжигаете наши дома и хлеб, зачем гоните нас с нашей земли неизвестно куда». Казак, видя слёзы на глазах моего отца начал ругаться и обнажил саблю. Однако числа 20-го деревню люди оставили. Всё вокруг горело. Сквозь стелющийся по земле дым и гарь люди двинулись с подводами на восток. В деревне осталось лишь несколько семей, которые наотрез отказались эвакуироваться. На 3-и сутки наша семья прибыла в местечко Мотоль. Было видно, что евреи никуда не собираются. Мотоль жил обычной жизнью. Мы это понять не могли и думали а почему они остаются. На следующий день наш обоз оказался в имении д. Поречье, которое принадлежало Скирмунтам. Тут мы задержались из-за того, что уже через канал не пропускали беженцев. В имении было всё: хорошая трава на лугах и сено для скота, дрова, вода и картошка. Люди всё это брали. Никто не возражал, понимали, что скоро и здесь будут немцы. В районе канала скопились тысячи повозок. Зрелище было удручающее. Военные и гражданские обозы были перемешаны, и поэтому царила неразбериха и хаос. Вдруг прогремел сильный взрыв. Нам сообщили, что солдаты взорвали на канале мост и переправа прекратилась. После этого обозы двинулись вдоль реки Ясельды на Логишин. Через два дня оставил в стороне Пинск наш обоз переправился вброд через реку. К концу августа мы доехали до ст. Лахва. В Лахве сдали коров. Нам взамен выдали деньги. К этому моменту среди беженцев вспыхнул тиф. Появились больные и умершие. В эти дни и в нашей семье случилось большое горе. В Микашевичах умирает дядя Мартин. После похорон дяди мы сдали лошадь с повозкой и погрузились в товарный поезд, который следовал в Россию.Как только эшелон прибыл в г. Гомель, мы получили на пункте питания хлеб, горячую пищу и чай, и так было во всех городах во время пути следования. Мне особенно запомнился обед в Орле, так как тогда первый раз в жизни я попробовал белый хлеб.В нашем эшелоне с беженцами из Шареевич было 2 вагона. В первом вагоне 5 семей, а в нашем 2 семьи. На товарной станции в Орле: наши вагоны расцепили. Наш вагон оказался прицепленным к другому эшелону с чужими людьми. Едем дальше. Через два дня на ст. Грязи встречают нас наши завелёвцы и говорят: "Выгружайтесь, будете с нами жить". Мы так и сделали. Пошли с ними в ту деревню, где они уже обустроились. Вскоре мой отец нашёл человека, который согласился принять нас в свой дом. Имя приютившего нас доброго и отзывчивого человека я хорошо запомнил. Это был местный крестьянин Егор Семёнович Морозов».
Непродуманное перемещение огромного количества людей было трагедией и для государства и для их самих.
Вот как о беженцах писал в своих воспоминаниях участник этой войны знаменитый русский генерал Гурко:
«Люди, воевавшие в нескольких войнах и участвовавшие во многих кровавых битвах, говорили мне, что никакой ужас битвы не может сравниться с ужасным зрелищем бесконечного исхода населения, не знающего ни цели своего движения, ни места, где они смогут отдохнуть, найти еду и жилище. Находясь сами в ужасном положении, они увеличивали проблемы войск, особенно транспорта, который должен был двигаться по дорогам, заполняя всё дезорганизованной человеческой волной… Только Бог знает, какие страдания потерпели они, сколько слёз пролили, сколько человеческих жизней было принесено ненасытному Молоху войны».
Число беженцев в 1914-1915гг. достигло 10 миллионов человек. На фронте к началу 1916г. погибло почти 1 миллион русских и 750 тысяч попало в плен.
В д. Брашевичи старожилы Яков Грицук, Наталья Олешко и Алексей Млынчик рассказывали, что до средины 60-х гг. прошлого века на перекрёстке улиц, где сейчас Дома культуры, стоял высокий дубовый крест. Его поставили местные жители на братской могиле погибших в августе 1915г. солдат русской армии.
Вот что об обстоятельствах гибели русских мне рассказала Наталья Олешко:
«В августе 1915г. одно из подразделений Русской Армии получило задачу окопаться в Брашевичах. Несколько дней солдаты рыли траншеи. По всей видимости, русские получили задачу не допустить немцев на железную дорогу Жабинка-Лунинец по которой ещё шла эвакуация войск и имущества из Бреста и Кобрина. На ст. Дрогичин стояло несколько воинских эшелонов, и ждали отправки на Восток. Всё это я помню из рассказов моей матери Марьяны Григорьевны. Эвакуация населения шла принудительно. Русские казаки при отходе жгли крестьянские усадьбы и поля с неубранным урожаем. Семья моего деда Пивень Григория также подалась в беженцы вместе с другими сельчанами. Сложили на телегу необходимые для жизни вещи, привязали корову и тронулись в путь. Через два дня недалеко от имения Скирмунтов в д. Поречье телега поломалась. Дедушка начал искать кузнеца или запасную переднюю ось. Прошло несколько дней, но время было упущено, немецкие войска заняли Огинский канал, и поэтому в строну русских войск никого не пропускали. Пришлось возвращаться в родное Завелёвье. Так семья моей матери оказалась на оккупированной кайзеровскими войсками территории. В Брашевичах, Завелёвье и Шареевичах остались некоторые семьи. К концу 1915г. пустующие и несгоревшие дома в деревнях заселили евреи из Дрогичина, Антополя, Хомска и даже Любешова. Приехали в Брашевичи несколько еврейских семей, что бы заниматься земледелием и овощеводством, так как их дома заняли немцы.В панских усадьбах Перковичи, Орловичи, Брашевичи, Чикинь оккупационная власть приказала убирать оставшийся на полях урожай и сеять озимые. Вот и ходили все на работу под руководством немецких тыловиков. Рассчитывались за работу крестьян частью собранного урожая и немецкими марками. Однако много земель не обрабатывалось из-за чего они быстро, зарастали кустами. Тем, кто не подался в беженцы, было относительно хорошо. Линия фронда проходила по Огинскому каналу, который от Брашевич был на расстоянии 50 км. Моего дедушку Григория Пивня местные жители в связи с тем, что он был грамотным, попросили исполнять обязанности батюшки Брашевичской Спасо-Преображенской церкви. Для тех, кто не подался в беженцы, служба в церкви проводилась как обычно. Соблюдались и все церковные обычаи и обряды. Старостой в период оккупации в Брашевичах люди избрали Соколовского. Он и решал все вопросы, которые возникали с немцами. Возвращаться на Родину беженцы начали лишь после окончания Гражданской войны в 1920г. Однако вернулись не все. Часть наших людей умерла на чужбине, или сгинула на фронтах первой мировой и Гражданской войн. Те же, кто вернулся, начали новую жизнь на пепелищах. Голодали и страдали несколько лет. Хорошо, что Польше оказывала помощь Америка. Президент Гувер возглавил фонд «АРА» который развернул пункты продовольственной и вещевой помощи. Такой пункт был и на ст. Дрогичин. Мои родители (я родилась в 1920г.) ходили за продовольственными наборами и получали их. Они говорили потом, что впервые увидели в этих наборах сухое американское молоко, сгущёнку, рис и какаю. Благодаря этой американской помощи многие люди смогли выжить и не умереть с голоду. Особенно американская помощь помогла малолетним детям. В 30-ее гг. прошлого века местами ещё хорошо были видны в Брашевичах три линии окопов. Однако люди их со временем засыпали, так как они мешали пахоте земли. Старожилы рассказывали, что в Брашевичах есть братская могила погибших солдат русской армии на развилке дорог у нынешнего Дома культуры. А погибли солдаты при следующих обстоятельствах: во время отступления в августе 1915г. со стороны д. Субботы появилась отступающая русская пехота. На привал остановились именно на перекрёстке дорог. Солдаты отдыхали, полевые кухни готовили обед. Неожиданно по скоплению пехоты ударила немецкая артиллерия. От артиллерийского огня погибло в тот день 9 солдат, которых и похоронили на перекрёстке дорог. До начало 60-х гг. прошлого века на этой могиле стоял деревянный крест. Потом поступила команда все кресты по деревням убрать и его спилили. При расширении дороги братскую могилу заасфальтировали».
По рассказу же местного жителя Якова Грицука «Эта братская могила теперь оказалась под асфальтом. В советское время на захоронения той войны внимания никто не обращал, однако пока не спилили крест, люди смотрели за могилой, потому что живы были ещё участники той войны».
Самым тяжёлым для русской армии был август 1915г. Третья русская армия под командованием генерала Алексеева стремительно отступала от Люблина на Ковель Брест и Барановичи. События того времени хорошо описаны в воспоминаниях 1928г. полковника А. А. Керсновского:
«13 августа генерал Алексеев предписал общий отход на линию Средний Нёман – Гродно - Кобрин. 3-я армия, которая в первых числах августа вела упорные бои у Влодавы, эвакуирована в Брест-Литовск. Всё Царство Польское было отдано врагу, и сейчас мы уже начинаем терять Литву. У Влодавы особенно жаркие бои шли 3 августа во 2-м Кавказском корпусе. В последовавших затем боях Кавказская гренадёрская дивизия вырвалась из окружения в гродненнских лесах. Крепость Брест-Литовск являла картину полного запустения с кирпичными верками, заросшими травой и кустами. Она, по свидетельству генерала Б.В. Геруа (тогда командовавшего Лейб-гвардии Измайловским полком) производила впечатление заброшенной помещичьей усадьбы»
16 августа 11-я германская и Бугская армия начали масштабное наступление на 3-ю Русскую армию. Очень быстро немцы выбили русских из Ковеля и Владимир-Волынского. Войска генерала Алексеева были отброшены на Полесье. За отходом 3-й Армии вынуждены были отходить 1-я армия из Белостока, 2-я из Гродно. К 21 августа стало понятно, что линию Буг-Нёман русским удержать не удастся. Эта неудача привела к ускорению непродуманной эвакуации населения западных областей в глубь России. Поражение стоило стране сотен тысяч жизней и превратило военную неудачу в стихийное народное бедствие.
Вот как события лета 1915г. описывает В.Т. Демянчик в своей книге «Выгонощи в великой войне» изданной в 2014г. в Брестском издательстве «Альтернатива»:
«Аппарат Ставки начал давать перебои. В конце июля стало замечаться, а в средине августа и окончательно выяснилось, что она не в силах больше управлять событиями. В грандиозном отступлении чувствовалось отсутствие общей руководящей идеи. Войска были предоставлены сами себе. Они всё время несли огромные потери – особенно 3-я армия, в значительной мере утратившая стойкость. Разгромленные корпуса Западного фронта брели прямо перед собой. Врагу были оставлены важнейшие рокадные линии театра военных действий, первостепенные железнодорожные узлы: Ковель, Барановичи, Лида, Лунинец. На Россию надвигалась военная катастрофа, но катастрофу эту предотвратил Царь. Император Николай Александрович принял решение стать во главе армии. Это было единственным выходом из сложившейся критической обстановки. Главнокомандующим Западным фронтом вместо генерала Алексеева Ставкой был назначен командующий 4-й армией генерал Эверт.Ставка из Барановичей была перенесена в Могилёв».(стр. 20-21)
В наших местах наиболее драматично развивались события связанные с боями 24-25 августа за переправы на реке Ясельда в районе деревень Пересудовичи и Здитово и вошедшими в историю войны как Ясельдинский бой. В конце августа переправы через р. Ясельда обороняла 2-я гвардейская кавалерийская дивизия под командованием генерала Свита. Главной задачей дивизии была организация переправ отступающих частей 3-й армии через р. Ясельда в районе деревень Навошицы, Жабер, Старомлыны.
Вот как Н. Гумилёв (русский писатель участник тех событий ) писал.
«Уходя по новому мосту через Ясельду у д. Здитово зажигали все деревни. Ночью было светло как днём». (Сочинения в 3-х томах. Москва. Издательство «Художественная литература» 1991г.) По воспоминаниям Николая Гумилёва 28 августа в полках был зачитан приказ о наборе в партизанские отряды. Однако желающих не нашлось из-за смутного представления того, как в создавшихся условиях будет осуществляться их деятельность. Далее в своих «Записках кавалериста» он подробно пишет о боях на р. Ясельда 24-26 августа. Будущий поэт тогда служил уланом 2-й кавалерийской дивизии: «Ночь была тревожная, - всё время выстрелы, порою треск пулемёта. Часа в два меня вытащили из риги, где я спал, зарывшись в снопы, и сказали, что пора идти в окоп. В нашей смене было 12 человек под командой подпоруччика. Окоп был расположен на нижнем склоне холма, спускающегося к реке. Он был неплохо сделан, но зато никакого отхода, бежать приходилось в гору по открытой местности. Весь вопрос заключался в том, в эту или следующую ночь немцы пойдут в атаку. Встретившийся нам ротмистр посоветовал не принимать штыкового боя, но про себя мы решили обратное. Всё равно уйти не представлялось возможности. Когда рассвело, мы уже сидели в окопе. От нас было прекрасно видно, как на том берегу немцы делали перебежку, но не наступали, а только окапывались. Мы стреляли, но довольно вяло, потому что они были очень далеко. Вдруг позади нас рявкнула пушка, - мы даже вздрогнули от неожиданности, и снаряд, перелетев через наши головы, разорвался в самом неприятельском окопе. Немцы держались стойко. Только после десятого снаряда, пущенного с той же меткостью, мы увидели серые фигуры, со всех ног бежавшие к ближнему лесу, и белые дымки шрапнелей над ними. Их было около сотни, но спаслось едва ли человек двадцать. За таким занятием мы скоротали время до смены и уходили весело, рысью и по одному, потому что немец, очевидно отличный стрелок, забрался нам во фланг и, невидимый нами, стрелял, как только что-нибудь выходит на открытое место. Одному прострелил накидку, другому поцарапал шею. «Ишь ты! Какой ловкий, нашёлся!» - без всякой злобы говорили о нём солдаты. А наш пожилой, почтенный подпоруччик на берегу Ясельды приговаривал: «Ну и весёлые немцы! Старичка и того расшевелили, бегать заставили». На ночь мы опять пошли в окопы. Немцы узнали, что здесь только кавалерия, и решили, во что бы то ни стало форсировать переправу до прихода нашей пехоты. Мы заняли каждый своё место и, в ожидании утренней атаки, задремали, кто стоя, кто присев на корточки».
К великому сожалению события и захоронения той войны стали забытой историей. Недалеко от Дрогичина в районе Огинского канала более 3-х лет стояла линия фронта. Огинский канал разделял воюющие стороны. С 1915г. по 1918г. противники создали там целый комплекс фортификационных сооружений. До наших дней сохранилось около 60 дотов и блокгаузов. Это уникальные объекты военной инженерной мысли имеющие историческую ценность. Учитывая то, что наш Военно-исторический музей им. Удовикова занимается организацией туристических поездок и экскурсий мы разработали новый маршрут с посещением в д. Поречье музея Евгении Янищиц, усадьбы Скирмунтов, оборонительных сооружений 1-й мировой войны и знаменитого Огинского канала.
В Российском Военном архиве г. Москвы хранятся документы 1-й мировой войны. В фонде о боевых действиях 2-й кавалерийской дивизии там имеются следующие записи, которые относятся к сентябрю-октябрю 1915г.:
«Арьергардные бои по прикрытию отхода 3-й Армии
- Бои в районе Козики – Великая Гать - Святая Воля - Бобровичи: с 30 августа по 3 сентября.
- Бои в районе Клетная – Глинная: - 3 сентября.
- Расположение по Огинскому каналу и бои за переправы у Выгонощи - Телеханы – Краглевичи – Озаричи – Твардовка: - с 4-го по 6 сентября.
Логишинская операция:
- Встречный бой у д. Речки: - 8 сентября.
- Наступательный бой в районе Вулька – Лавская – Хворосно: - 9 сентября.
- Бои в районе Тростянка – Шпановка: - с 10по 11 сентября.
- Бои у Гартоля: с 12 по 13 сентября.
Бои по прикрытию направлений от Выгонощи и Телеханы (к востоку от Огинского канала):
- Расположение на фронте Родзяловичи – Край – Буда: - с 14 по 21 сентября.
- Усиленная рекогносцировка у Гортоля: - 22 сентября.
- Усиленная рекогносцировка в районе Сомино – Гортоль: - с 2по 26 сентября.
- Расположение на фронте Родзяловичи – Сомино – Гортоль: - с 27 сентября по 7 октября.
- Бои у Выгонощи, Вулька и Телеханы и закрепление позиций на фронте восточнее окраин д. Выгонощи – Вулька и западнее опушки Телеханского леса.: - с 8 по 12 октября.
- Расположение на фронте и закрепление позиции Выгонощи – Вулька – Телеханы: - 23 ноября.
В нашем Военно-историческом музее также хранится информация о том, как в конце августа 1915г. на протяжении 3-х суток шли бои в районе д. Нагорье и Дрогичина. Местные евреи готовились к обстрелам и вырыли в огородах блиндажи и укрытия. По их воспоминаниям город несколько раз переходил из рук в руки. Многие дома и торговые лавки за это время были разграблены или сгорели. Старики. Женщины и дети сидели в укрытиях голодные и без воды. На четвёртый день русские оставили Дрогичин. Начался период оккупации войсками кайзеровской Германии, который продлился до конца 1918г.
С первых дней оккупации были сформированы новые органы власти. Одной из главных задач которой было обеспечение жизни граждан и поставки немецкой армии продовольствия и фуража. С этой целью было проведено собрание владельцев имений, которое проходило в доме помещицы Минковой в д. Колония Ровины (ныне Сиреневка). На данное мероприятие прибыли и представители оккупационной власти. На этом собрании был доведён планы производства картофеля, зерна и овощей для обеспечения жителей Дрогичина и Хомска и размер поставок немецкой армии. В этот день Минкова была избрана председателем дворянского комитета, и на неё был возложен контроль за выполнение принятых на собрании решений.
Через несколько недель после прихода немцев в Дрогичин началась эпидемия сыпного тифа. Эта страшная болезнь распространялась очень быстро. Когда заболела четверть населения местечка, немецкие оккупационные власти объявили в Дрогичине карантин, боясь распространения болезни на свои воинские части и госпиталь. Сразу же по приказу военного коменданта на всех дорогах при въезде в Дрогичин была выставлена охрана. В местечко никого не впускали и не выпускали, кроме медработников. Немецкий госпиталь и военные временно покинули Дрогичин.
В переулке, что находился в районе церкви в трёх еврейских домах, оккупанты организовали тифозный госпиталь. Его огородили колючей проволокой и выставили охрану. Созданный госпиталь возглавил два пинских врача Вейцман и Лазовский. В помощь им было набрано десять медицинских сестёр (евреек) и несколько санитаров. Контролировал работу госпиталя немецкий военный врач.
Началась тяжелая борьба с эпидемией. Не хватало лекарств и продуктов питания, но больных лечили. Немецкий врач видя, что некоторые больные не приходят в себя приказывал вводить им смертельную дозу морфия. Но Лазовский и Вейцман не выполняли это требование и боролись за жизнь больных до последнего. Велико было удивление немецкого врача, когда он вскоре увидел обречённых на смерть посреди выздоравливающих. Это он считал чудом. Только зимой 1916г. эпидемию тифа удалось ликвидировать и снять карантин.
С весны 1916г. оживилась торговля, открылись магазины, в которых расчёты в основном велись в виде бартера, но многие евреи принимали денежные знаки Российской Империи, Германии и оккупационные боны.
Линия фронта в период с осени 1915г. по начало 1918г. проходила по Огинскому каналу и далее по р. Ясельда в обход восточнее г. Пинска.
Это была странная и во многом непонятная война, изменившая облик Европы и разрушившая Российскую Империю. Так вот бывший командующий Западным фронтом генерал-лейтенант Антон Деникин в своих «Нарысах русской смуты» писал: « Другие участки фронта и особенно южный – лесисто-болотистое Полесье – по условиях местности и дорог являлось пассивным, а на Припяти, её притоках и каналах с самого начала установилась некая полу мирная жизнь с немцами, с развитием небезвыгодного для «товарищей» товарообмена. Поступали, например, донесения, что в Пинске на базаре ежедневно появлялись с позиций русские солдаты-мешочники, а их появление по разным причинам поощрялось немецкими властями».
Совсем недавно наш Военно-исторический музей воспользовался документами из Гродненского архива, которые содержали фамилии погибших, пропавших без вести, попавших в плен солдат Русской Армии призванных из Кобринского уезда Гродненской губернии в период с августа 1914г. по август 1915г. Из тысяч фамилий с указанием места жительства до отправки на фронт мы выбрали лишь те, что касались населённых пунктов нынешнего Дрогичинского района. В результате проведённой работы у нас в музее появился список наших земляков из 390 человек, которые оказались в списке потерь Русской Армии за 1914-1915г. Данный список размещён на сайте музея (www.d-museum.by) и с ним может ознакомиться каждый желающий. Работа над изучением событий 1-й мировой войны продолжается.
Сергей Граник
Экспедыцыя Інстытута мастацтвазнаўства, этнаграфіі і фальклора пабывала на Палессі. Па яе слядах ў Музеі старажытнабеларускай культуры закампанавалі часовую выставу, прысвечаную вывучаным з’явам народнай культуры. А ўсе пачынаецца з жывога кантакта пад назвай “экспедыцыя”.
Беларускі вучоны-лінгвіст, кандыдат філалагічных навук (1973). Нарадзіўся 27.2.1935 г. у в. Сіманавічы 
Иван Данилов – частый гость у себя на малой родине в д. Лежитковичи Дрогичинского района Брестской области. Где бы он ни был, его всегда тянет туда, где прошло его босоногое детство и юность, опалённая войной. В 1941 г. он закончил 7 классов Липникской школы, а дальше была война, солдатом которой и был Иван Петрович.
Ступак Фёдор Клементьевич проживал в д. Сукачи Именинского сельского совета Дрогичинского района. Бывший начальник штаба отдельно действовавшего партизанского отряда им. Жданова Брестского партизанского соединения. Награждён орденами: Красной Звезды и Отечественной войны 1-й степени, медалями: «За отвагу», «За боевые заслуги», «Партизану Отечественной войны 1-й степени», «За победу над Германией» и многими юбилейными наградами. 
В начале Великой Отечественной войны находился в составе Красной Армии на Западном фронте. В партизанах с апреля 1942 г.: командир группы, с июня 1942 г. – отряда, в апреле 1943 – марте 1944 гг. – партизанской бригады им. В. Молотова. С 1944 г. на советской и хозяйственной работе.Адрес: г. Дрогичин, ул. Ленина, д. 163, Республика Беларусь, Брестская обл.
Время работы: 8:00-13:00, 14:00-18:00, 8.00-13.00, 14.00-17.00 (суббота, воскресенье)
Телефон: (801644) 7 14 22
Цена билета: Для учащихся, военнослужащих и приравненных к ним лицам - 60 коп. Для остальных категорий населения - 80 коп.
Цена экскурсии: Для учащихся, военнослужащих и приравненных к ним лицам - 5 руб. Для остальных категорий населения - 6 руб.
E-mail: dwhm@d-cult.brest.by
Группа музея в vk.com
Группа музея в Facebook
